Музыка сопровождает нас постоянно, создает настроение, погружает в мысли или помогает отвлечься. Музыка для нас как фон для еды в ресторане, кокон в общественном транспорте или поддержка во время занятий спортом.
Музыка перестала быть чем-то особенным, поэтому часто мы невнимательно ее слушаем, не концентрируясь на звучании и не задумываясь над тем, как и кто ее создал. Мы пообщались с композитором Алексеем Микрюковым, создающим музыку в разных стилях с 1989 года, однако последние годы вынужденным сталкиваться с жизненными трудностями – с инвалидностью.
— Сколько лет ты пишешь музыку? И какие музыкальные проекты у тебя основные? На каких лейблах ты издавал свою музыку?
— Я сочиняю музыку с самого детства, сколько себя помню. Музыка всегда играет в моей голове, и я чувствую необходимость в том, чтобы писать — это мой способ гармонизации окружающего мира. Мой основной музыкальный проект — King Imagine. Моя музыка выходила на разных лейблах, сейчас всех и не вспомню, вот некоторые из них: Nenormalizm records, Southern City Lab, Leo records, karliki records, F-Womk, SKP records, GV Sound, Far From Moscow, Pincet, Lunar Kitchen, Pressure Point и др.
— Один из твоих главных проектов – King Imagine. Очень интересное название, что оно означает для тебя?
— King Imagine имеет свою историю. В детстве я очень любил песню Джона Леннона ‘Imagine’, всем давал его послушать и получил прозвище по этой песне. В 2004 году Сергей Дубровский, на тот момент диджей и директор лейбла SKP Records, решил модернизировать уже приевшийся псевдоним, и в 2005 году на альбоме ‘Music For Air’ я появился уже как King Imagine.
— Ты пишешь музыку для кино, рекламы и компьютерных игр. Сколько времени и труда занимает?
— Все зависит от длительности и драматургии ролика или кино. Конечно, эта история повторяется раз за разом: отправляю готовый материал и тут начинается — заказчик вносит свои правки, изменения, а после месяца правок в итоге возвращаемся к первоначальному варианту.
— Как ты считаешь, насколько важно соответствовать духу времени, духу современности, определенному звучанию. Возьмем, к примеру, уже постепенно пропадающую моду на Dubstep. Никогда не возникало желание написать что-то такое модное, чтобы зацепить большую аудиторию?
— Я считаю, что сочинять надо то, что реально интересует. Вот допустим, я писал dubstep, но не потому что это было модно, а потому что я ассоциировал себя с данной музыкой в определенный отрезок времени. Да и сейчас элементы этого стиля можно встретить в моем творчестве.
— Откуда берутся источники вдохновения для музыки? Или она стала за столько лет привычной рутиной?
— Музыка чаще всего приходит во сне, а источником вдохновения может быть все, что угодно: книга, картина, статья или даже звон ложечки в чашке с чаем. Несмотря на то, что я с музыкой сколько себя помню, рутиной она для меня не стала. Если музыка становится рутиной, то мы слышим результат по муз.тв или на радио «Шансон», то есть, когда она становится «продуктом».
— Извини, но с какого времени тебя можно назвать «нетрудоспособным»? С государственной точки зрения, конечно.
— C 2001 года.
— Насколько инвалидность мешает тебе в осуществлении проектов? В написании музыки? Или, может быть, даже помогает в какой-то степени?
— Инвалидность с одной стороны мешает тем, что на запись задуманного уходит больше времени. Но с другой стороны, у меня появилась усидчивость и терпение, нехарактерные для моей импульсивной натуры.
— Каким музыкальным инструментам ты отдаешь свое предпочтение последнее время? Сложно ли ими орудовать, имея функциональные ограничения?
— Чаще всего выбираю фортепиано, хотя очень сложно на нем играть. У меня в силу болезни не получается взять аккорд, поэтому я теперь пишу музыку по слоям, частями. И пришлось временно отказаться от живых выступлений. До этого основная составляющая моих выступлений заключалась в импровизации, то есть у меня есть определенная структура, а «мясом» она обрастает во время выступления. Иногда полностью отказывался от намеченных планов, поскольку диалог интереснее у общей программы.
— Леша, я знаю, что у тебя есть маленькая дочь. Насколько трудно быть отцом в твоей ситуации? Как бы ты видел её будущее? Хотелось бы, чтобы она интересовалась музыкой или ты не хотел бы ей такой участи?
— Моей дочери сейчас два года. Быть отцом для меня — это почетно и здорово, единственное, что меня расстраивает, что я не могу гулять с ней на улице. А станет она тем, кем захочет быть – предоставим ей полную свободу выбора.
Текст Вадим Пантин \ Фото из личного архива артиста