Музыкальный проект Abjective был создан десять лет назад, и за это время обрел популярность не только в России, но и Европе. Abjective – это не песни, которым будешь подпевать под нос и которые застрянут в голове навязчивой мелодией. Только во время прослушивания можно открывать для себя новое звучание этой философской музыки, слой за слоем, из раза в раз.
Сегодня основатель проекта Вадим Пантин рассказал изданию о том, как он добивается эффекта многослойности, что думает о российской электронной сцене и зачем ему нужны научные исследования музыки.
- Вадим, как ты думаешь, что отличает хорошего музыканта от посредственного?
- Задача любого музыканта вне зависимости от жанра сделать так, чтобы музыка и песни понравились слушателю. Например, я не признаю культуру рэп-музыки – она имеет место быть, есть любители, мэтры, но я этим никогда не интересовался. Но у Moby есть альбом, который вышел в тот момент, когда его популярность падала, и он нырял в разные жанры. В нем есть несколько композиций, где поют рэперы, это хип-хоп, это Моби, и ты понимаешь, что это одновременно в его стиле, и в то же время это действительно классная музыка, которая нравится – вне зависимости от того, твой это жанр или нет. Это и отличает хорошо сделанную, качественную музыку от простой сугубо жанровой музыки.
- Ты говоришь с точки зрения профессионала или с точки зрения обычного слушателя?
- С точки зрения и того, и другого. Твоя музыка должна соответствовать такому уровню, когда даже профи, услышав, скажет, что это интересно и необычно звучит.
- Если говорить о твоем последнем альбоме ‘Balance me’ и о том, что он, в зависимости от внешней среды в данный промежуток времени каждый раз звучит по-разному: осознанно ли ты добиваешься этого эффекта или это само собой получается?
- Наверное, на протяжении многих лет я взращивал в себе способность выжимать максимум, чтобы в музыке или композиции не оставалось места, в которое было бы можно добавить что-то еще. Это уже само собой получается. Одна из причин — большое влияние, которое оказывают другие музыканты. Хочется чувственности как у Sigur Ros, чего-то безумного как у Aphex Twin, хочется мелодичности и одновременно чего-то простого и сложного как у Radiohead.
- В твоей музыке много экспериментов, необычных ходов. Почему ты это делаешь?
- Потому что в своей музыке я стараюсь чередовать концепции и разные подходы. Подход к музыке с точки зрения шоу-бизнеса – это такой подход, в котором следующий альбом должно купить большее количество слушателей, чем предыдущий. Подход к музыке как к искусству подразумевает более вдумчивый взгляд на собственное творение и обязательно несет в себе какую-то идею, пусть даже она будет непонятной конечному слушателю – возможно, во время прослушивания у него возникнет своя. Несмотря на то, что никто не отменяет первый подход, второй мне ближе — музыка должна еще и вызывать в человеке желание создавать что-то свое, вдохновлять его. Я, например, слушаю Бьорк и не скажу, что мне нравится все ее песни, но ее музыка вдохновляет на творчество. Это тот уровень взаимодействия, который несет в себе общечеловеческую, общемировую цель — развитие человека, развитие мышления. Открывать в человеке что-то новое, заставляя задуматься, заставляя его творить.
- Взаимодействие на грани с наукой?
- Да, в последнее время я в какой-то степени веду исследования для себя, через свою музыку. Я наблюдаю за тем, какое воздействие она оказывает на людей. В будущем мне было бы интересно познакомиться с исследователями, которые имеют доступ к томограмме мозга, с учеными, которые изучают музыку, чтобы посмотреть, как такие звуки и такая музыка взаимодействуют с мозгом, какое производит впечатление с научной точки зрения.
- Звучит очень серьезно! Интересно узнать, что же чувствует человек от твоей музыки.
- Основная идея всей моей музыки в ее мелодичности. Мелодия стоит в основе всего – музыкальности, мелодии, композиции. Но когда ты имеешь дело с таким явлением – я называю это «структурированный хаос», когда рандомные звуки в музыкальном спектре вызывают эффект неожиданности и мурашки у человека — сам обращаешь внимание, что тебе это нравится.
- Это как определенные биты, которые заставляют учащенно биться сердце? Используешь ли ты такие методы? Может, за ними будущее?
- Есть мантры, даже классические, которым тысячи лет – они представляют собой определенные ритмы, в какой-то степени шаманские, вводящие в транс. У меня так само выходит, и раньше я мог так охарактеризовать свою музыку – электронные мантры, сыгранные на живых инструментах. В принципе, этого я и придерживаюсь.
- Возвращаясь к теме твоего альбома — расскажи, как он создавался?
- Этот альбом – продолжение предыдущего альбома Black ][ Trees, который был выпущен в 2014 году. Как мне сказал один знакомый музыкант-электронщик: «Такое ощущение, что на самом деле это один альбом, только первый на волне, только сделал и сразу выпустил, а второй — переосмысленный». Наверное, в какой-то степени это действительно так. Некоторые композиции с этого альбома записывались в одно время, поэтому они похожи между собой по атмосфере. Мне кажется, новый альбом более тягучий за счет того, что там появились гитары и смычковые. Они прибавляют нордических звуков, холода. Есть бодрые вещи, но, в целом, альбом все равно будто в тумане. А Black ][ Trees был более прозрачным.
- Как ты думаешь, что лучше – написать, и сразу же, в порыве, выпустить, или написать и подумать перед выпуском?
- Однозначно, всегда лучше немножко подождать. Еще лет пять назад на вдохновении пытаешься сразу зарелизить альбом где-то на лейбле, а потом понимаешь, что может, лучше было что-то переделать. Сейчас уже другое отношение. Например, я знаю, что последние несколько композиций, которые я написал три-четыре месяца назад, уже попадут в следующий альбом, который выйдет только через пару лет.
- Поэтому в описании альбома звучит фраза про прошлое?
- «Музыка звучит в прошедшем времени». Да, потому что в альбоме сохранены идеи и остаточные переживания по поводу 2014 года и всего времени, что он писался – то есть двух лет. То же самое будет со следующим. Мне кажется, что сейчас не то время и не тот уровень, чтобы выпускать что-то поспешное, и хочется свои следующие релизы тех концепций, которые направлены на широкий пласт людей, издать уже на каком-то большом лейбле. Это имеет место быть, потому что раз я музыкант, у меня есть амбиции, которые должны реализовываться. Если ты нацелен изменить сознание российского слушателя относительно экспериментальной музыки, относительно электронной музыки, если ты хочешь, чтобы твой проект начинали ассоциировать с одним из лучших российских проектов, нужно стараться.
- Ты прав, без амбиций далеко не сдвинешься. Твои старания уже приносят свои плоды?
- Сейчас мы живем в такое время, когда пора не только отходить от концепции старых понятий «хочешь записать песню, изучи ноты» и клише «хочешь заниматься хип-хопом, изучи программу и начни делать биты», а вообще все выбрасывать из головы, и смотреть на музыку не как на музыку, а как на что-то неизведанное. Придумывать идеи, до которых мало кто додумывался. Самому себе поломать мозги. Сделать музыку, имеющую несколько слоев, в которую можно и вслушиваться, и поставить фоном. Мне интересно попробовать сделать так, например, чтобы музыка звучала как модульные синтезаторы, но чтобы была написана не с помощью модульных синтезаторов, а с помощью пары плагинов.
- У людей, которые пишут песни, аккомпанируя им на инструменте, бывает так, что они сели и написали новую песню, а твою музыку просто так не сядешь и не напишешь?
- Поэтому, когда меня спрашивают, музыкант ли я, я говорю, что не музыкант, а композитор. Потому что быть композитором – это не просто играть что-то, исполнять, это иметь другой подход к написанию. Если говорить о самом процессе, то чаще всего композиция рождается в процессе, заранее ничего не знаю. Сначала появляется идея –возможно, какой-то базовый звук, затем он используется как семпл, в программе строится структура, потом слой за слоем, как бутерброд, накладываются какие-то инструменты. Если у тебя есть вдохновение, то ты берешь гитару, что-то наигрываешь, импровизируешь – может, из этого что-то получится, может — нет. Стараешься записывать тогда, когда чувствуешь эту волну. Играешь, играешь, включился – хорошо. Записал. Играешь, не нырнул – значит, не зацепило.
- Я заметила, что сайте Abjective есть раздел упоминаний в прессе – и там, в основном, англоязычные источники. Как ты думаешь, с чем это связано?
- Это неудивительно, так как все мои релизы выходили в Европе. Первый релиз на нашем лейбле вышел только в этом году. Да, не спорю, есть и определенная специфика в менталитете людей. У японцев, например, в головах вообще космодром – нам тяжело это понять. Чем экспериментальнее мои вещи, чем безумнее, тем больше они нравятся японцам. В России было некоторое количество выдающихся проектов, но, в целом, электронная андеграундная сцена так не была сформирована до конца. Хочется поднять уровень такой дикой электронщины, которая на грани искусства, и в то же время на волне популярности. Хочется, чтобы у нас было то, что я видел на фестивалях MUTEK, и хочется быть внутри этого, вариться в этом.
- У тебя есть идеи? Думаешь, это возможно?
- Нужно преподносить аудиовизуальное искусство не с точки зрения академизма – пришел на выставку и забыл об этом, а превратить это в шоу. Нужно создать движуху, привезти музыкантов и превратить все это в большой мессадж для города, чтобы в Петербург съезжалось огромное количество людей ради такого фестиваля, так как такой формат аудиовизуального фестиваля – реальная и практически единственная причина для приезда многих культовых музыкантов электронной сцены.
